Данченко поехал в гостиницу «Москва». Ему повезло — он быстро получил комнату. Позвонив в институт, капитан сообщил Клубицкому номер телефона, разделся, лег в постель, забыв выключить радиодинамик, и под звуки «легкой музыки» уснул богатырским сном.

XXII. «Душевный человек»

На следующий день ранним утром Данченко подъехал на машине к институту и долго звонил, пока ему открыли дверь. Вышел вахтер в заявил недовольным тоном:

— Пять часов утра, товарищ капитан, надо бы и честь знать.

Утро было чудесное, ясное, чистое. Садовое кольцо, стиснутое в этом месте каменными громадами домов, в обычное время дня ревело, точно полноводная река на каменистых порогах. А сейчас здесь было тихо и торжественно, как перед парадом на Красной площади.

Данченко улыбнулся, ему не хотелось ссориться, и он примиряюще сказал:

— Приспичит, так встанешь и с ночи. Тут на мое имя должен быть оставлен пакет.

— Как, извиняюсь, ваша фамилия?

— Данченко, Максим Фадеевич.

— Как же, Георгий Николаевич оставляли, сейчас принесу. — Он было пошел к двери, затем вернулся и спросил: — У вас, извиняюсь, документик имеется?

— Имеется, — в тон ему ответил Данченко и показал удостоверение.

Вахтер надел большие роговые очки, отчего стал похож на сановника, ознакомился с документом, вернул его владельцу, ушел и почти тотчас вернулся с пакетом и заготовленной заранее распиской.

По пути на вокзал, сидя в такси, Данченко вскрыл пакет и, пропустив всю вводную часть, прочел третий раздел акта экспертизы:

«ИССЛЕДОВАНИЕ:

На одной из фотографий, сделанных с гр. Левыкина П. И., он зафиксирован с улыбкой, обнажающей верхние зубы. Можно различить, что левый средний резец выдается вперед и поставлен несколько ниже, чем соседние с ним зубы.

При сопоставлении изображения указанных зубов с соответствующими зубами на верхней челюсти исследуемого черепа оказалось, что зубы совпадают по характеру посадки, пропорциям размеров, конфигурации, а также отмеченной выше особенностью левого среднего резца.

IV. Фотосовмещение изображений черепа, снятого в соответствующих ракурсах и масштабе, и фотоизображения головы гр. Левыкина, сделанными в фас и профиль, показало полное совпадение конфигурации костной основы черепа с участками мягких тканей, а также совпадение отдельных частей лица с соответствующими им анатомическими участками черепа (брови, нос, рот и уши).

См. фото № 3, 4, 5 и 6, № 7, 8, 9 и 10 — контроль.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

Совпадение представленного на исследование черепа с фотографиями головы гр. Левыкина П. И., при наличии совпадения отдельных особенностей, позволяет считать с достаточной достоверностью, что череп, поступивший на экспертизу, принадлежит телу гр. Левыкина Павла Ильича.

4 таблицы с 12-ю фотографиями прилагаются».

«Черт знает что! — подумал Данченко. — Почтенные люди, ученые, всю ночь сидели над тем, чтобы доказать преступнику, что он преступник!» — Скулы на худом веснушчатом лице Данченко угрожающе сдвинулись, и он, презрительно выпятив губу, мысленно добавил: «Надо было давно и без всякой экспертизы изолировать этого мерзавца!»

Водитель затормозил машину около Белорусского вокзала.

Было пять часов сорок семь минут утра. До отхода поезда оставалось полчаса. Только теперь Данченко вспомнил о Юльке, и ему неудержимо захотелось увидеться с нею, сказать хоть несколько слов. Но сейчас о встрече нельзя было и думать. Впереди еще восемь часов пути, и неизвестно, что может произойти за это время на аэродроме. К тому же до сих пор в этом сложном, загадочном деле не ясна роль еще одного человека — техника-лейтенанта Евсюкова…

А в это время Евсюков сидел в приемной начальника особого отдела, недоумевая, зачем его так рано вызвал подполковник Жилин. Возвращаясь с ночного дежурства в шесть часов утра, Евсюков подходил к дому, когда его встретил посыльный и передал вызов.

Сна как не бывало. До десяти часов дня Евсюков, мучимый всевозможными догадками, просидел в комнате дежурного. Посыльный из столовой принес ему завтрак. Поев без аппетита, он мрачно отодвинул тарелку и спросил:

— Это как же получается, под арестом я, что ли?

Не отрываясь от книги, куда он заносил прибывшую почту, дежурный ответил:

— Я получил приказ вызвать вас, товарищ техник-лейтенант, в особый отдел и задержать до прибытия товарища подполковника.

— Но посуди сам, я же ночь работал, устал, спать хочу, — возразил Евсюков.

— А вы, товарищ техник-лейтенант, не стесняйтесь. Вот вам шинель. Ложитесь здесь на диване и отдыхайте, — предложил дежурный.

Евсюков лег на диван и накрылся с головой шинелью. Но сон не шел. С каждой минутой беспокойство росло, в голову приходили мысли одна горше другой. Его бросало то в жар, то в холод.

Только в шесть часов вечера Евсюков услышал, как к домику особого отдела подъехала машина. Он узнал газик подполковника и, вскочив с дивана, оправил на себе тужурку. Когда подполковник Жилин и капитан Данченко, сухо ответив на его приветствие, прошли в кабинет, Евсюков уже был в достаточной мере «подготовлен» для того, чтобы серьезный разговор с ним не принял затяжного характера.

Ожидая вызова из кабинета начальника отдела, он беспокойно ерзал на стуле. Но прошло еще много времени, прежде чем подполковник вспомнил о Евсюкове.

После доклада капитана Данченко о результатах командировки в Мурманскую область был разработан в нескольких вариантах оперативный план. «Левыкина» надо было брать сегодня же и со всеми предосторожностями: преступник был вооружен, и каждое ранение, даже касательное, могло привести к смерти.

Во время оперативного совещания из округа с фельдсвязью прибыло заключение специалистов по изобретенному «Левыкиным» прибору:

«Заявленный техником-лейтенантом Левыкиным П. И. так называемый КАНАП — контролер авианавигационных приборов — представляет собой